Конфуций… Чтобы сделать человеческую жизнь благополучной, нам следует понять небесную волю и следовать доброму порядку вещей, который она установила.Однажды я начал делать диплом и пришел в отдел кадров одного академического института, чтобы оформить пропуск.
– Хорошо бы после диплома остаться тут работать, – мечтательно сказал я.
– Выполняй указания руководства и будет тебе такое счастье, – посоветовал начальник отдела кадров.
Лао-Цзы… Наша жизнь нам не принадлежит, – это лишь сумма не зависящих от нас обстоятельств.Сан Саныча сократили. Он пришел домой, лег на диван и стал смотреть на потолок, где рядом с трещиной бегал шустрый серый паучок.
– Ты будешь искать новую работу? – спросил коллега по телефону.
– Наверное, – сказал Сан Саныч и продолжил наблюдать за паучком.
Фалес… Есть одна основа всего существующего – все остальное лишь ее порождения или формы. Однажды Танька поняла, что все мужчины одинаковы. Они могут быть высокими, толстыми, брюнетами и даже непьющими. Но это все внешние формы, которые принимает мужской апейрон, который постоянно хочет женского обожания, вкусной еды и признания его мужества.
Пифагор… Мир управляется числом и пропорцией.– Каждый мужчина должен в своей жизни познать минимум четырех женщин, а женщина – четырех мужчин, – сказал Сашка. – Но никому об этом не рассказывать!
Мы сидели в кафе, ели суховатую пиццу и запивали ее светлым пивом из высоких, запотевших стаканов.
– С последним я согласен! – сказал я. – Но почему четыре, а не три или десять?
Сашка достал фломастер, взял салфетку и поставил на ней жирную точку.
– Одна женщина – это как одна точка. Что можно узнать из одной точки? Ничего!
Сашка поставил вторую точку и соединил их линией.
– Две женщины – это ночной кошмар. Ты узнаешь, что женщины бывают разными, и тебя начинает мучить мысль, что здесь... – тут Сашка продолжил линию, – или здесь находится та, которая тебе нужна.
– Ага, – сказал я. – Третья нужна для понимания, что женщины не так сильно отличаются.
– Да, – сказал Сашка. – А потом ты ищешь ту, которую полюбишь. Она и будет четвертой.
– Еще бы тебя эта четвертая полюбила, но ты, все равно, почти Пифагор! – восхищенно сказал я. – Миром правит число!
Сашка не понял, почему он почти Пифагор, но согласился.
Ксенофан… Нет множества богов, есть один — высшее и непостижимое начало.Шли восьмидесятые годы двадцатого века.
– Странно, – как-то сказал Сан Саныч. – Нашим институтом реально управляет партком. Каждый из его членов в отдельности – абсолютно нормальный человек. Но стоит им собраться вместе...
– Это потому, что нами управляет не партком, а нечто большее, с названием «есть мнение», – пояснили ему.
Парменид… Мир статичен и неделим, наши чувства обманывают нас, можно верить только разуму.– Мир вечен! – сказал Сашка, разливая пиво. – Нечто не может превратиться в ничто и появиться из ничего. Предметы могут исчезать, но это просто изменение формы. Раньше меня не было, но это неправильно. Я был в воздухе, земле, растениях, в коровах. А потом синтезировался из всего этого. И как краток миг, когда я существую и сижу с тобой. А потом я снова стану воздухом, растением, коровой...
– К пиву в этом баре такие рассуждения неприменимы, – возразил я. – Оно тут всегда свежее. Было, есть и будет!
Зенон… Движение невозможно в статичном и неделимом мире. Наши чувства обманывают нас.– Вот ты говоришь, что пишешь диплом, а на самом деле – это твое воображение, – сказал Сашка. – У тебя и конь не валялся на письменном столе. Как был ноль, так и остался. Нет прогресса, нет движения. Одни только мысли о бабах и путешествиях.
«Сашка прав! – думал я, заклеивая дырку на байдарке. – Мысленно я уже и диссертацию написал».
Гераклит… Все течет, и ничто не становится. Нельзя дважды войти в одну и ту же воду.– Сегодня ровно три года, как мы расстались, – услышал он в телефонной трубке. – Давай встретимся, отметим, узнаем, как все сложилось после того дня.
– Хорошо, – вдруг согласился он.
Было непонятно, почему он так сказал. Уже три года, как она ушла из его жизни, и почти год он почти не вспоминал ее.
– Ты похудел! – сказала она, когда они сели за столик в «Шоколаднице».
«Ожидаемо, – подумал он. – Ведь я должен быть страдать эти годы».
– Ты меня простил? – продолжила она.
– Да, конечно!
– Теперь ты счастлив? Тебе не надо никого ревновать.
– Если спокойствие можно назвать счастьем, то да.
– А я теперь одна.
«Тоже ожидаемо, – подумал он. – И что дальше?»
– Я рада тебя видеть!
Она стрельнула глазами на входящих молодых парней в кожаных куртках.
– И я рад.
Он и правда был рад, что увидел ее. Она стала еще красивее, ярче. Два года он представлял ее другой – грустной, усталой, в темно-бирюзовом халате, до сих пор висевшем в его шкафу. Такая нарядная, как сейчас, она была чужой райской птицей, пролетающей мимо. Ему вдруг стало легко, как будто кто-то вынул из его сердца иглу, старая боль прошла и, казалось, что это уже навсегда.
– Ты забыла взять свой халат.
– Пусть он будет у тебя.
– Я его верну. Привезу через год.
Он положил на стол деньги и пошел к выходу.
Демокрит… Мир вечен, а вечно только неделимое. Нельзя делить до бесконечности, значит есть вечные и неделимые атомы, из которых состоит мир.– Вечно только неделимое – нельзя вечно любить двух женщин, – сказала она.
– Ты, как всегда, права! – сказал он и положил трубку.
Протагор… Истина субъективна. Человек есть мера всех вещей.От Сан Саныча ушла жена.
– Посмотри на Наташку, – сказал ему сосед. – Она идеальная жена – скромная, верная, хозяйственная, фигура хорошая... Мужчина не должен быть один, брак, это лучшее, что придумало человечество.
Сан Саныч кивнул, хотя думал совсем противоположное.
Сократ… Есть абсолютная истина. Она недостижима, но надо стремиться к ее познанию.Сан Саныч решил жениться и пригласил в гости Наташку из соседнего подъезда. Они поужинали, и Наташка стала мыть тарелки.
– Я не люблю, когда в доме нет идеального порядка, – сказала она, когда Сан Саныч предложил ей пойти в комнату поболтать.
– Идеального порядка не может быт в принципе, – возразил Сан Саныч.
– Но к этому надо стремиться! – сказала Наташка и стала отмывать плиту.
Сан Саныч согласился, но решил впредь ужинать без Наташки.
Платон… Видимое не есть реальное. Все вещи – порождение наших идей, только идеи реальны.– То, что мы часто принимаем за любовь, является лишь бледной тенью чувства, которое реально существует в нашем мире, пока его освещает солнце, – сказал Сережка Платонов.
– Сереж, ты чё! – сказала Томка и переглянулась со своей соседкой по парте. – Я тебя любила, любила, а ты... Посмотри на меня, разве я похожа на тень?
– Дура ты, а не тень! – сказал Платонов и продолжил читать учебник по геометрии.
Аристотель… Видимое – реально. Это бессмысленная материя, в которую вселилась форма.– Вот ты что-то умное хотел сказать, но так загнул, что, наверное, сам себя не понял! – сказал лысый аспирант, послушав мой доклад на семинаре. – Содержание надо облекать в красивую форму, как делают умные женщины.
– Ты хотел сказать красивые женщины?
– По настоящему умные женщины не бывают некрасивыми! – сказал лысый аспирант.
Эпикур… Надо преодолеть страх перед богами, смертью, судьбой и дальше выбирать удовольствия, а не страдания, помня, что счастье не в вещах, а в нашем отношении к ним.Мы сидели в комнате общежития и готовились к экзамену по квантовой механике. Вернее, готовились мы с Юркой, а Сашка лежал на кровати и листал журнал «Наука и жизнь».
– Коэффициенты Клебша-Гордана... – прочитал Юрка. – А мы точно это проходили?
– Ага, – сказал Сашка, – это из квантовой теории углового момента.
– А мы и угловой момент проходили? – удивился Юрка.
– Сань, – спросил я. – У меня два вопроса. Откуда ты это знаешь и почему ты не ничего не учишь?
– Посмотри на себя, – сказал Сашка, не отрываясь от журнала. – Ты бледен, в глазах страх, в душе даже нет желания сходить пообедать. Так жить нельзя!
– Ты не ответил на вопросы.
– Угловой момент я изучал еще в физ-мат школе. А не готовлюсь я потому, что мне противно на вас смотреть. У вас от страха все мозги переклинило. Вот выпровожу вас в столовую и с удовольствием полистаю учебник. Много ли надо для счастья, то есть для «уда» в зачетке.
Пиррон… Мы не знаем, что является хорошим, а что – плохим. Значит, все наши эмоции лишние.– Атараксия – это ключ к решению всех проблем! – сказал Юрка, когда я рассказал ему, что меня бросила девушка. – Все суета и все проходит. Зато ты теперь свободен и можешь найти много лучше.
– Ты забыл про атараксию – сказал Юрка, после моей жалобы, что я не успел подать диссертацию в срок. – Зато у тебя появилось время исправить все ошибки.
– Ни фига себе, какая атараксия! – сказал Юрка, когда его уволили из банка. – Сейчас бы выпить для равновесия, да не на что!
Антисфен Афинский… Быть счастливыми мешают собственность и правила. – Самый счастливый в моем окружение – это кот, – сказала Танька подруге. – Нажрется, нагуляется и спит с противной улыбкой на наглой морде.
– А кто тебе мешает это делать? – удивилась подруга.
