Владимир Дараган

Перечитываю Довлатова.
Странное чувство. После его рассказов не возникает мыслей.
Точнее, нет желания написать что-то похожее.
Просто понимаешь, что лучше не напишешь.
Вот какая мысль может возникнуть после такого:
«Один мой знакомый, литератор Еремин, достал болгарский кожаный пиджак. Другой мой знакомый, литератор Рейн, тотчас же перешел с Ереминым на «вы».»
Или еще:
Инструктор ленинградского обкома КПСС, взглянув на мой джемпер, сказал: «Вы, как я догадываюсь, беспартийный?»
Просто завидуешь мастерству.
И получаешь удовольствие.

Такое же чувство после рассказов О'Генри. В чем-то он глубже Довлатова, но все идеи и мысли в его рассказах описаны так замечательно, что другим с этими идеям делать уже больше нечего.

А вот читая Стивена Кинга, прямо посреди его очередной истории хочется встать с дивана и тут же что-нибудь написать. Только сила воли помогает преодолеть это желание и дочитать текст до конца.

***

( Collapse )

В заключение опять о погоде.
Снег шел 20 часов. Сейчас дороги сухие, чистые, как летом.
Все готово к завтрашнему снегопаду.

Читаю Мураками.
Каждый рассказ с двойным дном.
Это, как минимум.
«Второе ограбление булочной» – там вообще какая-то бездна.
Вот интересно – он сам понимает свою глубину?
Или он, как большинство художников, пишет картину, как душа поет. А потом нам надо разгадывать загадки – что было в подсознании.

«Ледяной человек» – со здоровой психикой такое не придумаешь.
Человек без будущего – какое у льда будущее? Да и будет ли это будущее.
Человек без прошлого – лед не помнит, как он появился.
Но зато лед помнит все, что происходило вокруг.
И ледяной человек живет настоящим.
Такое может нравится женщинам.
Тем, кто тоже умеет жить настоящим.